– Позвольте вам представить, дорогой Мартин…
– Вы запутаете присяжных, да и пока до рассмотрения этого эпизода дойдёт, они всё забудут.
Со своей стороны я недолго думая, распрямляясь и разворачиваясь, дабы придать удару большую силу, приласкал своим орудием Маккейна по лицу и верхней части груди. Преступник покачнулся, сделал пару шагов назад и с размаху сел на пол. Вскинув доску над головой, я нанёс удар ему по темечку.
Как и следовало ожидать, оказался он лицом духовным. Высокий, сухопарый, но статный мужчина с усталыми глазами и уже необязательной в наши времена тонзурой, облачённый в чёрную сутану с красным крестом на груди – традиционное одеяние монахов и священников ордена, – он представился отцом Эгидием. Представился без всякого небрежения, словно равный, хотя в имперской табели о рангах звание его соответствует не менее чем пехотному майору, а узнав, кто я и зачем прибыл, осенил пастырским благословением и взялся лично проводить меня к посту.
– Сейчас он не опаснее новорождённого котёнка, – печально улыбнулся отец Эгидий. – Поэтому я попрошу вас, мистер Вильк: если во время дежурства вам покажется что-то подозрительным, не стоит пускать в ход свисток иначе чем по первой, ну, на крайний случай, второй форме.
– О, и вы точно это знаете, мистер Вильк? – со скептической улыбкой спросила О’Ридли.