– Ах, констебль! Это вы! – Облачена она была в одеяние камиллианской сестры милосердия. – Что вы здесь делаете? Неужто заболели?
– Вам известно такое имя, – я продолжал говорить так же негромко, заговорщицким тоном, – как Эндрю Флорин?
Дагеротипист и его ассистент переглянулись и дружно помотали головами.
– И вы конечно же знаете, что он шахматный вельтмейстер? – уточнил я.
– Мне – ровным счётом ничего, – ответил Вильк и посторонился, пропуская меня.
Выяснив же, что предо мною не хладный труп, а вполне живая леди, я вспомнил о своих обязанностях и немедленно оглядел комнату, не входя, впрочем, в неё. И правила таковы, да и, даже кабы я про них запамятовал, протиснуться внутрь домика с моими габаритами довольно проблематично.