— Угу. Но если я тебя слышу… значит, ты говоришь.
— О, кто у нас здесь?! — даже как-то обрадовался я. — А я-то думаю, чего мне в последнее время не хватает? Что так давно не заходили-то, товарищ, я уж тут, грешным делом, скучать начал!
— Э, патрон, ты не нервничай, — попытался успокоить меня Рабан. — Расслабься, вдохни поглубже… Так мне что, стартовать к Магнусу?
Если вспомнить, что из всей Дотембрии Сигизмунд пока что видел лишь комнату Магнуса Рыжебородого, то становилось понятно, что судить обо всем королевстве он никак не мог. Но тут и дураку было бы ясно, что он нахваливает отнюдь не дотембрийские пейзажи.
Действительно, повалили тролли — к наемникам подоспело подкрепление снизу… Хорошо еще, что Сигизмунд и сам догадался подняться повыше, к своей возлюбленной, и святого отца убедил присоединиться к ним. Эти двое уже порядком притомились, а мне они только мешали.
Пустынный Пентагон выглядел так же жалко, как и Лесной. Со стороны он напоминал изрядно раздавшуюся песочницу — ни тебе барханов, ни кактусов… Чего там еще бывает в пустынях? Только ровный серый песок до самого горизонта. А на горизонте… В этом мире не было горизонта, был… антигоризонт, что ли… Панорама здесь не обрывалась вдали, а как бы ломалась, пейзаж искривлялся и шел вверх, к небесам. Пустынный Пентагон примыкал к Лесному, как довольно крутой пандус, но стоило мне сделать один лишь шаг — и весь мир словно пошатнулся, переворачиваясь с ног на голову. Теперь уже Лесной Пентагон стал пандусом, а Пустынный — ровной поверхностью под ногами. Над головой теперь простиралась не яркая синева Озерного пандуса, а нечто серое, похожее цветом на мою шкуру.