— Беременность? — поднял брови на макушку государь.
Лучисола с каждой минутой все больше мрачнела, на нее волнами стала накатывать обида, непонимание и глухая тоска. Она никак не могла понять — вот только что все было замечательно, тело и душа пели от восторга, и вдруг все разом рухнуло в черную страшную пропасть. Он ушел! Его не будет рядом! Она осталась одна и больше не увидит его улыбку и свет нежности в его глазах, не ощутит тепло ласковых и на удивление сильных рук, в кольце которых она временами чувствовала себя слабой, беззащитной девушкой, спрятавшейся за спиной могучего воина, и ей это безумно нравилось… Теперь все исчезло в один-единственный краткий миг. Когда она сможет его увидеть снова и задать самый важный вопрос — почему? Если воины найдут его быстро, то скоро. Может быть сегодня? Сейчас… или через час?
— Магрок, в задницу ему дышло, так ужралси вчерась, што чуть, тить, кишки не вывернул, так его, тить чистить почало, — ответил, видимо, главный в артели, плотный мужик, заросший седоватой бородой по самые глаза. — Потомча с крыльца сверзилси, да ногу, хрусть… ломанул, стал быть. Он теперича не ентот… как ё?.. Пятьюшестьвеник. — главный вдруг вызверился. — Я вам, задницы свинячьи, скока плешь, тить, проедал — не жрать брагу, не жрать брагу, не жрать брагу!
— Парень вышел из номера госпожи. Ничего особенного ваши часовые не отметили. Он прошел в свою комнату и остался там некоторое время. Когда все, кроме них и дежурного, ушли, парень вышел из комнаты с мешками и зимней одеждой в руках, — начал заново докладывать один из доверенных.
Скромность и незаметность — вот мой лозунг на сегодняшний день.
— Фи, как неприлично намекать девушке на возраст! — передернула плечиками Живелика, изображая старую и опытную кокетку, которой уже давно перевалило за… в общем, далеко за молодость.