Кинув ему в глиняную чашку монетку достоинством в один мон и позвенев остальными в руке, задал вопрос.
В ответ этот самый Шункан просто открыл глаза. Ей-богу, я бы сначала ударил.
Определенную грань она, слава богу, не перешла. Некоторые вещи спускать нельзя, но после такого ни о какой жизни в Касайнэ разговор бы уже не шел.
– И все? Три печати? – спросил я задумавшегося деда.
– На первый взгляд закончил. Нужно еще все перепроверить, но, как мне кажется, там все нормально. Вскоре можно будет приступать к самому созданию.
– Тем самым мы возвращаемся к вопросу: в чем подвох?