– Ведьма тебя угостила, – озвучила я свою догадку, не скрывая, что довольна своей смекалкой. – И после этого ты окончательно рехнулся. Вот, стало быть, отчего колдуны частенько якшаются с твоими родственничками! Наверняка взамен на кровь вы способны мать родную продать!..
И впрямь, серые зверьки протискивались в щели под створками и бежали прочь от замка, где раньше хозяйничали по ночам. Кто-то с руганью бросил в них камнем, кто-то – обглоданной костью, но поток грызунов не убывал – они в ужасе бежали куда-то вниз по улице, ведущей от ворот.
– Они хотят убить тебя, вырвать сердце из твоей груди и отрезать голову. Перья на их крыльях остры как бритва, а когти – как охотничьи ножи, – серьезно, но безо всякого отвращения или ужаса ответил бродяга, точно речь шла о вполне обыденном деле. – Чародейке не нужен живой человек для того, чтобы получить ответы на свои вопросы. Ее заклинания сделают так, что мертвое сердце забьется и мертвый язык ответит, что видели мертвые глаза.
Все остальное запомнилось словно бессвязный странный сон. Что-то ощущалось ясно, что-то тонуло во тьме. Чары господина подземелий залечили рану на моем запястье, и впоследствии сам дядюшка Абсалом не смог найти следов порезов на моей коже. Я же почувствовала лишь странный удар куда-то под дых, от которого все мое тело содрогнулось, а перед глазами вспыхнули искры, но слабость не позволила мне ощупать себя – я продолжала лежать на камнях, пока подземный дух вновь не поднял меня. Обращался со мной он без всякой деликатности: выбираясь из колодца, просто швырнул мое тело на пол, так что я разбила лоб и едва не вывихнула руку.
Сделав над собой отчаянное усилие, я протянула сверток, однако в последнюю минуту отдернула руку, от отчаяния то ли зашипев, то ли застонав, словно пальцы мне защемили дверью.