Приятель мой задумался – он гордился тем, что его глаза и уши не упускали ни одной новости, ни одного события, ни одного нового человека, однако мои расспросы поставили его в тупик.
– Провалиться мне на этом самом месте! – потрясенно произнесла я. – Ты осквернил мои уши своими россказнями сильнее, чем распоследний еретик! Я не поняла и трети из того, что услышала, но чую в этом дьявольщину худшего свойства!
«Не велит ли он тут же повесить меня?» – без труда услышала я подоплеку вопроса.
– Ты все-таки пришла. Нет, ну до чего же ты глупа…
– Ты вознамерилась спасти Огасто? – веселья в его голосе поубавилось, слова были едва различимы из-за хриплых булькающих звуков, сопровождавших дыхание моего собеседника. – Да ты еще глупее, чем я думал…
Мне пришлось рассказать о наших коротких встречах, и лицо дядюшки Абсалома несколько просветлело.