– Да на что б мне сдалась эдакая пакость… – пробормотала я, невольно попятившись от лампады.
…К вечеру настроение дядюшки Абсалома улучшилось ровно настолько, насколько ухудшилось мое: каждый раз, как дядя заводил разговор о том, что удача повернулась к нам лицом, я вспоминала о рыжей даме с кроваво-алым ртом и о том, что у изголовья моей кровати припрятано сердце для демона из подземелья. Не слишком-то это походило на светлую полосу, но я все еще не унывала, надеясь справиться со всеми бедами, ведь в ту пору не осознавала толком, с кем решилась помериться силами.
– Что угодно вашей светлости? – запыхавшись, торопливо спросил он.
Неприятные сюрпризы на этом не закончились: вслед за Мике на пороге показался Харль, походивший сам на себя не больше, чем перо из хвоста щипаного петуха на павлинье. Обычное его выражение лица, любопытное и оживленное, сменилось на беспросветную тоску. Объяснялись эти перемены просто: госпожа Эрмина Лорнас, узнав о том, что Мике Кориус пошел по доброй воле в учителя к племяннице лекаря, посчитала, что здесь имеется возможность сберечь немалые деньги. Учитель, которого госпожа Лорнас нанимала для своего сына, по ее мнению, драл с нее втридорога за свои услуги, несправедливо именуя Харля упрямым тупицей, учить которого – сущая каторга. К тому же юный Лорнас при малейшей возможности удирал от своего наставника и отсиживался в лаборатории дядюшки. Вывод напрашивался сам собой: раз мальчишка торчит день-деньской рядом со мной, то пусть разделяет со мной не только безделье, но и учебу, коли уж мне эти уроки обходились совершенно бесплатно.
Дама раскрыла купленный веер, обмахнула пару раз скрытое вуалью лицо и небрежно бросила в корзину.