Я кивнула, ведь ответить из-за испуга все равно ничего не смогла бы.
– Нет, – кратко ответила я и, обессилев, присела на каменную ступеньку.
И она в умоляющем жесте сложила руки, огрубевшие от солнечных лучей, вольного ветра и прочих природных явлений, безо всякой жалости воздействующих на бродяг, не имеющих крыши над головой. Чумазое лицо девушки состроило крайне жалостливую рожицу, а ноги от нетерпения притоптывали на месте.
Кричала я истошно, и почти сразу мои спутники заворочались и принялись тереть глаза, пытаясь прийти в себя.
Последние слова он произнес столь обреченно, словно считал, будто все сегодняшние неприятности постигли его в качестве кары за недостаточную скорбь по утерянному ножу. Мне тут же захотелось дать ему подзатыльник, чтобы согнать с его лица выражение покорной вины, однако вместо этого я наклонилась к куче мусора, пошарила там и нашла славный подгнивший кочан капусты.
Мне с первого дядюшкиного заработка на службе у герцога Таммельнского перепало всего-то несколько платьев, одно другого унылее. Увидев их, я разругалась со своим родственником в пух и прах.