– Убить себя? – переспросил Казиро и поднес к своим уродливым губам руку, погрузившись в глубокие раздумья. Несколько крыс тут же прильнули к его ногам, словно оберегая его покой.
– О чем он попросил тебя на этот раз? – спросил господин Казиро, примостившийся чуть выше.
В следующий раз мы остановились у старой каменной стены, самую малость защитившей нас от дождя. Когда-то на нее упало большое дерево, образовав своими ветвями подобие крыши, – вьющиеся растения со стены тут же добрались туда, оплетя все сплошной густой сетью. Хорвек развел небольшой костер, около которого мы немного просушили наши плащи и обувь.
– Не думаю, слишком уж простой обряд был проведен. Магия давно уже ушла из того яйца.
– Я не знаю, – она почти плакала от бессилия. – Но он согласился, а я не смогла его отговорить. Дальше все как в тумане – наш разум стал принадлежать чародейке, она всегда стояла за спиной брата…
И самый бесчувственный пень догадался бы, что эти слова – эхо долгой, тяжелой беседы в семействе Кориусов, и без того не желавших принимать к себе какую-то сомнительную девицу. Конечно же, узнав, что я стала калекой, мэтр Петор с удвоенной силой принялся убеждать сына не связывать свою жизнь со мной. Я невольно посмотрела на свои посеревшие слабые руки, на неподвижные ноги и горестно вздохнула.