– Да, как это и положено существам высшего порядка, – был ответ. – Но… сейчас я об этом сожалею.
Наконец все стихло, и мой загадочный спаситель с чертыханиями и проклятиями выкарабкался из кустов на дорогу. Там он не слишком-то бережно ссадил меня на землю и принялся разминать затекшую спину. Я могла разглядеть лишь общие очертания его фигуры, показавшейся мне вполне обычной: он не был очень уж высок или широкоплеч, но в движениях его чувствовались ловкость и сила, свойственная тем, кто порой прячется, но куда чаще – нападает.
Домовой дух ничего не ответил на это, однако бабочки тут же вспорхнули с его ладони и скрылись во тьме. В прощальном оскале господина Казиро я вновь угадала улыбку. В этот раз она получилась грустной, словно он предчувствовал большую беду, которую был не в силах предотвратить.
– Мне нет дела до человеческих бед, – ответил господин подземелий, продолжая изучать монету. – Скверное золото. Дрянное. Кровь… кровь была хороша. Чистая, славная кровь.
– Да, дядюшка, – покорно отвечала я, видя перед собой только лицо герцога Огасто. – Декокт положен судомойкам, а господин управляющий и без него здоров будет божьим промыслом…
– Дядюшка Абсалом, сдается мне, ваша затея – сама по себе дурное колдовство, – заметила я с опаской.