– Стало быть, ты не отбрасываешь тени? – спросила я, поежившись. Всем было известно, что без тени могут обходиться одни упыри да призраки, предвещающие скорую гибель тому, кто их увидел, – и признания узника расположения к нему мне не добавили.
– А если в нем скрывается что-то страшное? – я с недоверием смотрела на небесное облако, упавшее отчего-то на землю и вобравшее в себя запах листвы, трав и стоячей воды.
– Тьфу, – с досадой сплюнула я. – Да ты наверняка самый бестолковый из своего рода! Недаром твои родственники оставили тебя здесь гнить заживо. Зачем ты морочил мне голову, если в колдовстве смыслишь меньше моего дядюшки?
– А вот для того, кто умеет вырисовывать завитки у заглавных букв, всегда найдется работа при богатом храме!.. – заунывно бубнил он.
– Простолюдинка, – презрения в голосе прибавилось. – Слышу это по грубому развязному выговору. Что за злейшая ирония – я так долго ждал, когда выпадет возможность перемолвиться словом хоть с кем-то… И получил в собеседники существо, ограниченное настолько, что лучше уж говорить с камнями!
– Уж такая прорва священников и монахов точно замолит любой смертный грех. На кой ляд они нужны, если не для того, чтобы отмаливать грешников? Если господин Огасто так плох в глазах богов, то всем таммельнцам полагается усердно просить у небес милости для своего господина! Таков долг верных подданных!