– Я не… – начала я и тут же покрылась холодной испариной.
– Это еще зачем? – Харль скорчил премерзкую рожу, должно быть, выражавшую степень его презрения к угрозам дядюшки.
За воротами, в предместье, нашу пеструю компанию поджидала целая толпа таммельнцев, преимущественно походивших на Харля либо возрастом, либо нравом, а то и тем и другим одновременно: зеваки из числа бедноты поджидали богомольцев, вполне справедливо предполагая, что такое множество увечных и кособоких творений природы не увидишь и в бродячем цирке.
– Он должен был так поступить, – равнодушным эхом прозвучал голос Рекхе. – Моя жизнь в его глазах – залог того, что мои сородичи сюда не вернутся.
– Только не изображай, будто ты так почитаешь моего дядюшку, что не решишься его огорчить! – со злостью огрызнулась я, но тут же вернулась к умоляющему тону. – Прошу тебя, отопри дверь! Моя судьба решается сегодня, а мне самой и слова не дали сказать…
И вправду, долго изображать свирепое выражение лица дядюшка не смог. Не успела я открыть рот, чтобы начать плести какие-нибудь небылицы, как он расплылся в довольной улыбке и с одобрением взъерошил мои волосы.