– Так что же, господин Огасто взял в плен короля тех чудовищ? – от ужаса у меня едва ворочался язык. В моих тихих, спокойных родных краях о таком можно было услышать разве что в старой страшной сказке.
– Гм! – только и ответила я, понимая, что замечать вслух, как вольно рассуждает Хорвек о магии, не имеет никакого смысла, раз уж он решил изображать простого бродягу, пару дней назад выбравшегося из сточной канавы при трактире.
– К святому месту идут поклониться одни увечные: пяток хромых, горбатый, подслеповатые и глухие старухи, да еще, говорят, у одного пена изо рта идет, стоит ему увидеть черную собаку или выпить сырой воды. Славная компания! – я развела руками. – Кто из них будет меня подгонять? Как бы половина не отдала богам душу еще по дороге! К тому же дядюшка сказал, что вместе с паломниками к храму отправится повозка, груженная всяким добром для монастыря, и тем, кто ослабеет в пути, разрешат туда забраться, если они поклянутся спасением своей души, что не посягнут на мешки с изюмом и орехами.
От ночного холода и страха у меня зуб на зуб не попадал – я успела припомнить все страшные истории, которыми меня потчевал Харль. Теперь уж я не стала бы над ним подтрунивать! Господин Огасто выглядел точь-в-точь как ночной призрак, и я не удивилась бы, превратись он сейчас в нетопыря или растворись в ночной мгле. Однако герцог просто шел вперед, быстро и уверенно – путь этот был ему знаком. У винтовой лестницы, ведущей наверх, он остановился и осмотрелся, но я успела затаиться – в заброшенных коридорах хватало всякой рухляди. Да и запах указывал на то, что челядь, уже не надеясь, что эта часть замка когда-нибудь станет пригодной для жилья, частенько использует ее как помойку.
– Ох, дядя, зря вы впутали сюда этого болтливого сопляка! – воскликнула я с искренним огорчением.