— М-да… позвольте мне все же остаться при своем мнении.
В августе тысяча восемьсот девяносто восьмого года произошло знаменательное событие, отмеченное орудийным салютом в Питере и Кронштадте — у меня наконец — то родился сын, названный Василием. Причем абсолютно здоровый! Видимо, Виктория, мать Вильгельма, разносчицей гемофилии не являлась. Во всяком случае, я ни в одной из жизней не слышал ни об одном гемофилике среди ее потомков.
— Жалко, что вы не можете хоть немного удовлетворить мое любопытство, — вздохнул моряк.
— Ох, ваше величество, — громким заговорщическим шепотом возопила мышка, — труды — то ваши неустанные наконец — то успехом увенчались! Риточка сама еще не понимает, но я думаю, что она уже ждет ребеночка.
— По — моему, вы ее сильно переоцениваете. Тут же дело не одним миллионом пахнет, кто вам за вашу, извиняюсь, репутацию хоть десятую долю таких денег даст? А вообще, конечно, я вас ни к чему не принуждаю. Перед вами абсолютно свободный выбор между работой на меня и возвращением в Петропавловку, где сегодняшним же вечером произойдет то, что я вам несколько минут назад описал. Могу предоставить четверть часа на раздумья.
Японцы с англичанами и прочими французами? Так на то и щука в пруду, чтобы карась не дремал. Причем упомянутый карась — это не только я, но и Россия в целом. Если припомнить все то, что я знаю из ее истории, то получается, что моя страна может быстро развиваться только при наличии внешней угрозы. Как только угроза исчезает, начинается застой, а то и вообще загнивание. У меня, в общем, тоже нечто похожее — ну, типа, еж птица гордая, пока не пнешь, не полетит. Впрочем, грех жаловаться, пока пинки идут регулярно.