И, наконец, я ему не тот Николай и даже не безвременно почивший этот, и Сергей Юльевич в курсе. Ведь в другой истории при Александре Третьем он вел себя вполне прилично, пустившись во все тяжкие только при Николае. Оставалось надеяться, что сейчас инстинкт самосохранения ему не изменит. А вообще можно было приглашать его на беседу, что я и сделал.
Согласно моим сведениям из прошлой жизни, в конце июля китайцы должны были направить в Корею зафрахтованный английский пароход с войсками, а японцы — простенько и без затей его утопить. Затем расстрелять пытавшихся спастись вплавь китайцев, немного подождать, пока Англия объявит виноватым в инциденте Китай, и первого августа объявить ему войну.
В этой жизни я слышал, а в прошлой читал о том, что примерно к середине девятнадцатого века Российская империя попала в замкнутый круг, из которого так и не смогла выбраться до самой своей кончины. Выглядело это так.
— А может, не надо? — предположил я. — Давай еще немного поработаем, а потом одевайся на здоровье, и можешь не спешить.
В общем, совещание закончилось почти безрезультатно. Почти — это потому, что маленький плюс от него все же остался. Я еще раз убедился, что истина, конечно, при каких — то условиях может родиться в споре, но с ничуть не меньшей вероятностью может там слегка потрепыхаться в агонии, а потом тяжко вздохнуть и отбросить копыта.
— Еще один вопрос. Какой именно из Милютиных имеется в виду? Их много.