«Господи! Горе моё луковое! Что за идиотские ассоциации у тебя, – застонала Лёлька. – У нас вашей заразы и в помине нет. Улыбнись же! Это Серёжа Гегечкори. Я тебе рассказывала о нём. Наш гений радиотехники. Из хлама радиопередатчик соберёт. Замечательный парень. Мой лучший друг. Ну отвечай же, не стой истуканом. Вот навязался на мою шею!»
Дочка Машенька – отдельная частушка с притопом и прихлопом. Так же стоит на этих позициях. Но, будучи при власти в Кирове, под началом либерального друга-губернатора, по упорным слухам, сбила на машине тринадцатилетнюю девочку. Дело, естественно, замяли. А наша Машулечка тут же уехала в Америку – «как бы учиться». Вернувшись, тут же начала опять проталкивать бредовые идеи. По мнению некоторых мистиков, то, что на протяжении века с лишним этот род поставляет подобные клоны, не случайно. Взять того же оппозиционера Удальцова. Его прабабушка Залкинд в годы революции столько крови русских людей пролила, на десять поколений вперёд хватит, да и ещё останется. Только одна история с расстрелом в Крыму бывших участников белого движения чего стоит! А ведь им вначале дали обещание, что преследовать не будут, если они сами не начнут бороться против советской власти.
Если кто не знал, скажу. Мы не имели никакого права называть свою школу. К секретам здесь относились строго. Мдя-а. Я так понял, этих парней в наше время отнесли бы к классу мажоров. Вася Сталин, Тимур Фрунзе, Стёпа Микоян. Они учились вместе в знаменитой Каче. По внешнему виду и не скажешь, что у них папы большие шишки. Никакой личной охраны. Всё как у всех.
Но даже немцы, известные своей тягой к военным новинкам, не придавали особого значения данному направлению. У них вообще не было специального оружия. Первыми к этому подошли англичане в годы войны. Они создали карабин с интегрированным глушителем. Оружие засекретили. А все воюющие стороны применяли до конца войны обычные армейские образцы с наворачивающимися на ствол ПБС. К тому же крайне несовершенными. Пожалуй, наша идея подтолкнёт отечественных оружейных конструкторов к более качественным образцам приборов. И, похоже, наша страна станет первой в этой области. Важно успеть до начала войны выпустить достаточное количество «винторезов». Давно известно, что любое новое оружие оказывает заметное влияние на поле боя, будучи серийным, а не штучным изделием. Я боялся, что всё утонет в проволочках и согласованиях. Признаться, я дедушек не дооценил. Через три недели к нам в школу поступили «наганы» с интегрированными глушителями. Первые стрельбы показали, что старое-новое оружие получилось на славу. В тире я израсходовал несколько десятков патронов. Только лёгкий щелчок ударника по капсюлю и шипящий, чуть слышный выхлоп. А вообще мне револьвер нравился больше, чем пистолет.
– Да-да, – поддержал лечащего врача Эдуард Арнольдович и стал нервно крутить свой молоточек. – Поймите, молодой человек, меня настораживают ваши ассоциативные ряды. Поверьте мне, самая тонкая вещь у человека – психика. Все наши комплексы сидят глубоко в подсознании и порой они активизируются во время транса или состояния, к коим и относится кома. Порой нам кажется, что мы совершенно здоровы, когда на самом деле абсолютно нездоровы. Неверная самооценка своего психического состояния…
«Я же говорила – сказочник. Ты практически, этот ваш «винторез» нарисовал, а выдал, будто это мы его придумали. Надо же, украли разработку у своих внуков-правнуков. Какой кошмар! Я сейчас чувствую себя настоящим жуликом. Базарной воровкой. Честно говоря, я и не ожидала, что наши предложения вызовут такой интерес. Есть у тебя талант, товарищ сержантиха, к этому, как его, к черному пиару.»