На автомате сажусь. Журчание радует душу. Легче стало. И намного. Только сейчас замечаю, что на мне длинная ночная рубашка. Это когда же меня переодеть успели? Да и, похоже, трусов нет. А что? Запросто могли стащить, пока в отключке находился. Рынок вокруг. А впрочем… Машинально охлопываю низ живота. Не понял. Рука ещё раз щупает то место, где должен быть он, ради которого нас любят не по одному разу бабы, даже самые законченные стервозы. Теоретически и меня они могли желать. Вот именно – могли! А вот они-то и больше всех, в нём, родимом нуждаются. Ужас охватывает всего. Его нет! Совсем. Даже остатков. Ни малейшего намёка на нефритовый стержень, так любовно изображаемый в китайских трактатах и наставлениях. Волосы под повязкой поднимаются дыбом.