Бомж доел картошку, облизнул пальцы, аккуратно поставил на место пустую коробку. На поедание здоровенной картохи с четырьмя наполнителями у него ушло не больше десяти секунд. Он буквально всосал содержимое контейнера, как унитаз всасывает хозяйское дерьмо. Рраз – и нету!
Еще ниже, коряво, с ошибками: «То-то, думаю, чегой-то меня вчера понос прошиб?! А это из-за тебя, гад! Нада точна писать, кого проклинаешь, дебил!»
– Что вам нужно? Уйдите! Я сейчас полицию вызову! – крикнула Анька, сама не слыша себя, не понимая, что именно кричит, и не успело эхо ее голоса рассыпаться в утреннем воздухе, как громилы рванулись в атаку. Началась такая месиловка, равной которой Анька не видела никогда в своей жизни, даже по телевизору, великому фантазеру и придумщику!
– Пока не знаю. Но узнаю. Только наверх нам еще нельзя. Там день, солнце. Надо вечером, ночью, иначе на нас могут напасть.
Видел мертвый город, по улицам которого бредут люди, глядя в пространство бессмысленными, нечеловеческими глазами.
– Шесть раз. Четыре пулевых ранения, два ножевых, один ожог от плазмоида.