И от этой мысли он впал в тоску, смертельную тоску, зная, что все равно попытается убить парня, что это его долг, его служба, его работа – убивать террористов, негодяев и безумцев, которые портят жизнь простым людям. Именно для того, чтобы исполнить свою работу, которой майор посвятил свою жизнь, он и спустился в душные, промозглые, наполненные запахом тлена и писком крыс московские подземелья.
А когда генерал приказал искать гражданского, который, скорее всего, все и сотворил, командир группы ошеломленно покрутил головой и подумал о том, что пора завязывать с этой работой. Ненормальная пошла служба. Если чего-то не понимаешь – это хуже всего. Обычный боевик – ты знаешь, как против него воевать. Он умирает, если в него попадет осколок либо пуля. А что говорит генерал? Что в какого-то безоружного гражданского нужно всадить не меньше рожка патронов, а потом отрезать ему голову – и только тогда он будет мертв?!
– Это невозможно! – отрезал хозяин дома. – Я должен видеть, что ты с ней будешь делать!
– Стой! Стой! – возбужденно крикнула Анька, вцепляясь в руку спутника, будто клещами. – Гляди, банкомат! Пошли! Да пошли же! Раз пошла такая пьянка… давай вскроем! Там денег куча!
Белые халаты, зеленые комбинезоны – больница? Больница… И это не та больница, из которой он некогда сбежал.
Но она бежала. Молча, стиснув зубы, тяжело дыша, но не отставая от лидера. Будто привязанная невидимой нитью – на два шага позади, не сокращая расстояние, но и не сближаясь.