— Гостиница… — протянул генерал, осматриваясь. — Откуда?
«В конце 1941-го года я оказался на распутье. Должен признать, что моя идея о создании Русского Национального Союза Участников Войны (РНСУВ) провалилась. Средств к существованию не было. На моей Родине шла война. Я оказался никому не нужен и не знал, что делать. Словно выброшенный на необитаемый остров скиталец я сидел на берегу, всматривался вдаль и ждал, когда появится спасительный парус. А его все не было, и я уже был близок к отчаянию. Но совершенно неожиданно ко мне прибыл личный порученец командующего РОА генерала Трухина. Он доставил письмо, в котором Трухин просил о встрече и приглашал меня в Берлин.
— Понял, об этом больше не говорим. А как казаки, потери есть?
— Хорошо бы… — протянул я и задал новый вопрос: — А про Кононова что слыхать?
Единственное, о чем еще стоило упомянуть, о нашем разговоре с Алейником. Мы все-таки обсудили появление призрака или морока, который заставил нас испытать страх. И решили, что нам все привиделось. Возможно, в пещере скопился какой-то газ, который вызвал галлюцинации, и мы попали под его действие. Что было, то прошло, и вспоминать об этом не стоит. Однако мы оба знали, что газ ни причем. Просто, нам так спокойней, и чем скорее память сотрет этот момент, тем лучше.