Вот еще один момент, который меня задевал за живое. Алейник мог спокойно входить в помещение, которое я считал своим кабинетом, и брать со стола все, что на нем находилось. Это как? Так быть не должно. Но на мои замечания он не обращал внимания, отмахивался или начинал лекцию по офицерской этике казаков, которые все братья и у нас все общее, кроме женщин. Мол, если открыто помещение, входи и бери чужое. Особенно если ты старше по возрасту и чину. Демагог. Что-что, а говорил он красиво. Этого не отнять — умеет лапшу на уши вешать.
Из-за угла выбежал боец. Он в одном белье, но в руках у него карабин. Я срезал его короткой очередью, переступил через мертвеца и посмотрел за дом. Три десантника с пулеметом Дегтярева вломились в сарай и стали готовиться к бою. Поздно. Но, что хуже всего для них, они не видели меня.
«Кто-то важный едет», — чувствуя, как его покидают силы, с равнодушием подумал Иван и метнул противотанковую гранату, которая попала аккурат под третий автомобиль в кортеже.
— Готов послужить Родине, Андрей? — присаживаясь за стол, спросил Тихоновский.
— Через неделю «Фалширм» передадут в ведение штаба УКФ, и на базе отряда будет развернута парашютно-десантная рота, — сказал Беринг и, посмотрев мне в глаза, спросил: — Ко мне перейдешь?