Удача нас не подвела. Несмотря на ночь, движение советских войск не прекращалось. К Дону двигались подкрепления, как правило, небольшие маршевые отряды не больше роты, и обозы с боеприпасами. А от линии фронта в тыл везли раненых. Где-то в районе полуночи все затихнет, но это временно и в пять-шесть часов утра все возобновится.
«Примыкающая правым флангом к 1-й танковой армии 17-я полевая армия захватила Ворошиловград и взяла много военнопленных»…
Выскочив из казармы, я остановился перед отдельной комнатой, которую занимал сотник. Рядом замерли командиры других взводов. А спустя минуту появился сотник, подвижный мужчина с повадками барса и автоматом на плече.
— Если кому и верить, — высказался дядька, — то своим и то с оглядкой, с кем войну прошел, и кто себя в боях показал. С остальными надо осторожно. Трухину и другим перебежчикам вообще не доверяю. Хоть убей, а если они за красных воевали, а потом их предали, при первом удобном случае снова перебегут и хозяина сменят. Белоэмигрантам веры тоже нет. Казаки не забыли, как они нас в Новороссийске бросили. Много говорят про честь, а чуть копнешь, первый слой снимешь, сразу гниль видна. Есть еще среди них люди, но лучшие погибли, а кто заграницей родился и воспитан, нас не понимают, и понимать не хотят. У каждого на этой войне свой интерес — запомни это крепко-накрепко, Андрей. Поэтому завсегда нужно думать о своем народе, о казаках, и родной земле. Что нам с войны будет. Если бы не оглядывались в Гражданскую войну на всяких Деникиных, Колчаков и Врангелей, могли бы отстоять Присуд. Тяжко было бы, но удержались. Создали бы свое государство и стали жить, как предки жили. Конечно, с поправками на реалии двадцатого века.
«На юге победоносный Вермахт и союзники почти полностью вытеснили большевиков из Ростовской области. Немецкие танки дошли до реки Ея, а моторизованная пехота и кавалерия совершили прорыв до Кубани. Советская 56-я армия отступает с боями, но уже готова сдать Краснодар и откатиться в предгорья Кавказа»…