— А-а-а!!! — не выдержав нервного напряжения, истошно завопил кто-то из ополченцев за спиной старшины и бросил в толпу врагов противотанковую гранату.
— Я догадывался об этом, Семен Николаевич, и никого не виню. Окажись я на вашем месте, скорее всего, тоже за это выступил. Поэтому обид нет и быть не может. Каждый на своем месте.
— Я его пристрелил… — Кондрат помедлил и пояснил: — Он за большевиков воевать пошел, когда Гражданская началась, соблазнился их посулами. Мы с ним с той поры не встречались, а позавчера пересеклись. Про казачий корпус, который коммунисты из кубанских казаков собрали, слыхал?
По берлинским улицам мчался черный автомобиль. Он направлялся к Рейхстагу и помимо водителя в нем находились три человека, Георг Лейббранд, атаман Петр Николаевич Краснов и генерал Федор Иванович Трухин. На коленях командующего РОА лежала толстая кожаная папка и он, стараясь не выдавать своего волнения, пытался настроить себя на деловой лад и прокручивал в голове события последних двух месяцев.
— Перестань, — Лазарь Митрофанович слегка ударил ладонью по столу. — Не ершись, не надо. Хорунжий, мечи на стол, что есть.
— Ладно, — Шкуро снова присел. — Разговаривай с ним ты, Петр Николаевич, а у меня терпения не хватает.