Перебежчиков отправили в тыл, а вскоре за ними последовали другие. Красноармейцы выходили постоянно, поодиночке и целыми отрядами, часто без оружия, которое они бросили в лесу или закопали. За два дня кавалерийский корпус Белова потерял от дезертирства половину личного состава, и красный генерал решил пройти на прорыв. Он рванулся в одну сторону, а там немцы. Метнулся в другую, а там казачий моторизованный батальон. После чего он снова затаился в чащобах, и мы стали смыкать кольцо. Сил у нас вроде бы много, но и территория немаленькая. Многие хутора и поселки отсутствовали на картах, а большинство дорог летники. В сезон они есть, а по зиме заброшены и засыпаны листвой, ветками и прочим мусором. Поэтому нам приходилось распылять силы, и мой взвод был отправлен на один из безымянных хуторов, о котором прикомандированные к казакам гомельские полицаи ничего не знали. Сказал проводник — есть хутор и дорога на юг, но он там давно не был. Следовало проверить информацию. Для этого выделили нашу 4-ю пластунскую сотню, и мой взвод пошел в авангарде.