Не могу выразить, что я ощутила, когда поняла, что я не убийца.
На душе у него кошки скреблись. Все пошло не так! Ладно хоть их не запалили…
Я часто так смотрю. Без всяких мыслей, одними глазами.
Вот и он сам, в центре – смотрит в объектив с понимающей усмешкой. На официальных снимках его лицо дышит благородством, а собственная камера поймала хозяина таким, каким он был в ту минуту: злым, веселым, упивающимся своей игрой. Отчего он не пожелал прикидываться, как всегда?
Лишь много позже я осознала, каково приходилось моей матери. С одной стороны, она прекрасно видела, что ее девочка – аутсайдер и в гонке за симпатию деда ей вряд ли светит победа. Но Прохор временами так явно выражал восторг моими способностями, что она начинала верить в лучшее. В конце концов, я была ловкой, крайне самостоятельной, много читала… Особенно последнее, по мнению матери, должно было подкупить деда. Как-никак писатель!
– Хорошо, это не принципиально, – согласился сыщик. – Итак, вы пришли к старику… Хотя начать нужно не с этого. А с того, что у вас обнаружили тяжелое заболевание. Процесс излечившихся довольно высок, но оперироваться лучше в Германии. Денег у вас не было. Единственным человеком, который мог помочь, был ваш собственный отец, с которым вы практически не общались. Но внезапно Прохор возникает из небытия и сообщает, что хотел бы пригласить вас в гости, причем не одного, а непременно с внуком. В смысле, с вашим сыном, Пашкой, которого вы уже привозили к нему, когда он был маленьким. Ваш отец затеял что-то вроде прижизненного выбора наследника и не скрывал, что родителям выбранного ребенка в обмен на разрешение общаться с внуком и влиять на его жизнь он мог бы многое дать. Для вас это означало, что вы получите деньги на операцию.