– Она умерла совсем молодой, когда моя мать была подростком.
– О-о, благородное собрание! – широко заулыбался Венька. – Что обсуждаем, кому кости перемываем, какие строим козни? Сознавайтесь!
Выйти отсюда скорее, захлопнуть дверь, сделать вид, что этой комнаты не существует! Несколько секунд я действительно собиралась сбежать. Но усилием воли заставила себя опуститься на кушетку.
Людмила приготовилась принимать комплименты возрасту. Да, на свои без малого пятьдесят она не выглядит. Кожа свежа, морщин почти нет…
Люда, нежная Люда, ласковая и беспомощная, как роза без шипов. Она никогда не кричала, не повышала на него голос. В ее восхищении им не было оттенка жадности. Любовь к ней не требовала от него служения. Мать Давида сидела на троне, возвышаясь над ним; жена Давида распростерлась под его ногами, готовая быть его рабыней; но и власть одной, и подобострастность другой служили одной цели – управлять Давидом.
– Это бабушка Раиса. Не забудь поздороваться, очень тебя прошу.