Восторг его был вызван не красотой украшений, а обилием фотографий. Он держал в руках всю коллекцию Изольды Дарницкой, вернее, память о ней. «Черт возьми, с этим можно работать!»
– Расходимся, – солидно сказал Свищ. – Возле дома глянь, чтобы слежки за тобой не было.
В ее сознании он оказался неразрывно связан с одичавшим садом и лесом. Как если бы дом стал порождением этой пахучей сырой земли, возник из зерен, которые некогда упали в нее, а затем проросли срубом, венцами и бревенчатыми стенами.
Илюшин удовлетворенно кивнул и откинулся в кресле.
«Давай еще мебель сломаем!» – разозлился Бабкин. Это все Илюшин виноват!
– Она никого не обвиняет. У нее нет ответов.