Бабушка Рая перед смертью помрачилась рассудком. А может, всегда была тихой сумасшедшей. Достаточно вспомнить ее шепоток, когда она вешала оберег мне на шею. «Он сохранит тебя!»
Людмила, не стесняясь, притянула к себе Давида и звонко чмокнула его в макушку.
Но тут Илюшин как раз перестал улыбаться.
– Вранье! – Бурчание мужлана напоминало хрипловатый собачий рык. – Я мог, просто не всю.
– Это затруднит расследование, – возразила она.
Бабкин ни слова не говорил старикану, откуда он явился.