– Старуха уходит в гости ровно в одиннадцать. Почему?
Давид был ее собственностью. Ее любимым хрупким мальчиком. Его красота тоже принадлежала Изольде. Когда однажды он ввязался в драку и вернулся домой с синяком под глазом, Дарницкая устроила чудовищную сцену. «Ты не смеешь! – кричала она, захлебываясь в истерических рыданиях. – Не смеешь портить это! – И широко обводила рукой фигуру сына. – Это не твое, понял ты, подлец? Это мое!»
– Мы не знаем, чего он побоится, – задумчиво сказал Макар. – В любом случае едем в Литвиновку вдвоем. Хотя на твоем месте я провел бы эту ночь в клинике.
– А ты ничего, не зассала. Стойкая, значит. Молодец!
– В итоге вы все-таки вылечились, – сказал Макар, допивая остывший чай.
С повязкой на голове она напоминала карикатурно маленького, но очень воинственного командира партизанского отряда.