В итоге получилась красивая женщина верхом на лошади. Сходство с Женькой ограничивалось короткими волосами, зато я наделил ее сногсшибательной фигурой и надеялся, что моей заказчице это придется по душе.
Человек с тонким художественным вкусом, оказавшись в ее квартире, мог почувствовать слабость и даже недомогание. Всем другим цветам Людмила предпочитала голубой и розовый – в тех сладких их оттенках, которые напоминают о пастиле или младенческих распашонках. Она с юности плела макраме, и стены были украшены горшочками в искусных кашпо, соседствуя с картинами на библейские сюжеты, написанными прохиндеями, не верящими ни в Библию, ни в искусство. Потолок был выкрашен голубой краской, карнизы позолочены, пышные шторы в цветочек перехвачены алыми лентами. Словом, эта квартира представляла собой образчик законченного китча.
«Тогда я поняла, что обязана защитить ее, Женя… Ведь никто, кроме меня, не догадывался, что происходит. А я никому не могла рассказать, ты понимаешь?»
Женька обернулась и вопросительно заломила бровь.
– Гектора усыпили, – продолжала Тамара. – На обратном пути из ветлечебницы Юрий заехал к Загорским, чтобы узнать, как здоровье мальчика. Они люди простые и довольно грубые, так что на него накричали и выгнали.
Интуиция подсказывала, что эти двое как-то связаны с наследством Раисы и Прохора.