На другой стороне улицы за переплетениями ветвей, за узловатыми стволами, за растушеванной зеленью листвы, пронизанной лучами, угадывался огромный дом. Тишка прищурилась, и ей показалось, что перед ними не сад, а толща морской воды, и дом покачивается на дне ее, словно затонувший корабль. Долговязая антенна обломком мачты торчала из крыши.
Но Илюшин пошел дальше. Он позвонил Татьяне Тишко, и та подтвердила: да, Вениамин все время маячил на виду, как и его жена. Оба не покидали Литвиновку дольше, чем на пару часов, чтобы искупаться в реке или прогуляться по лесу.
Одно время Варнавин подсел на наркоту, но потом ему встретилась Тамара, и ее гибкие змеиные руки обхватили его очень крепко. Как дедка, бабка, внучка, Жучка и кошка вместе взятые, она выдернула эту репку из гнилой ямы.
– Рассказ этой Тишко выглядит нагромождением нелепых событий. Сначала кто-то делает копию вазы, потом девочка хватает ее вместо настоящей, бьет, и почти взрослый парень теряет сознание… Ну сколько он пролежал? Двадцать секунд? Тридцать? За это время в комнату вбегает кто-то третий, прикладывает его настоящей вазой, убегает…
Бабкин утопил в сметане очередной пельмень.
Вениамин слушал молча, со все возрастающим изумлением. Когда Макар замолчал, он потер лоб.