– Он, конечно, сперва поорал малость, – сокрушенно поведал Пашка. – А потом ничего. Угомонился.
Все безразличие с Лелика точно ветром сдуло. Он всегда считал себя довольно уравновешенным человеком. Но за последние пять минут его швыряло, как лодку по волнам, от одного переживания к другому. Он не желал задумываться, в какой степени причиной этому был отъезд Вероники. Отец стоял напротив, обвинительно тыча в него сухим желтым пальцем, и весь проснувшийся гнев Лелик обрушил на него.
«Жила-была девочка, – сказал кот, – и она была очень-очень счастлива».
– Чтобы на мать и дитя снизошла благодать, разумеется.
Вероника молча сделала шаг к нему, и он приготовился уклоняться от удара. Черт ее знает, чего от нее ожидать!
– Паша был наш единственный сын. Я не взываю к вашему сочувствию. Вы просто наемный работник. Но вдумайтесь – единственный! И вы исполняете прихоти женщины, которая вместо того, чтобы просить прощения и раскаиваться до конца своих дней, пытается свалить свою чудовищную вину на кого-то другого.