– Как твои успехи? – спросил Илюшин. – Что-то новое есть?
– Хорошо, что ты задержишься! Повеселимся, а, Танька?
– «К-к-к-какое ж-ж-жилье?» – передразнил Пашка. – Твое! Где ты яйца несешь!
– Думаешь, это легко? – Лелик с горечью рассмеялся. – Маленьким я любил тебя. А сейчас, когда я вырос, где ее искать, эту чертову любовь? Она похоронена под раздражением и досадой! Невозможно терпеть рядом с собой чужого человека, отличающегося во всем! Со своими дурацкими привычками, глупыми требованиями и навязчивым мнением!
– Могу калиткой ограничиться, – пообещал Бабкин.
Но Веронике такое было не под силу. Детская вера в могущество деда была в ней глубоко укоренена, и когда она обнаружила, что Прохор остался бесстрастным и ничего не собирается предпринимать, эта вера рухнула. Теперь можно было рассчитывать только на себя.