На этот раз ему удалось сложить кубик за две минуты, и в тот момент, когда последняя полоса встала на свое место, его словно кольнуло.
Вероника удивилась. Пашка прежде почти не замечал ее.
И присев на корочки, стал вытирать кофейную лужу бумажным полотенцем.
В восемнадцать лет Давид влюбился. Изольда была к этому готова. Войска ее давно стояли на заранее отведенных позициях, и орудия были заряжены. Сначала она не препятствовала сыну в его увлечении. «Пусть мальчик наиграется». Но когда юноша заговорил о женитьбе, в ход пошел весь арсенал трагических ухищрений и уловок, от сердечного приступа до слез и заламывания рук.
– Рогатку сделал… – бормотал он. – Выслеживал ее. Как лучше хотел, честное слово! А чего случилось-то? Леш, за что ты меня?
Это прозвучало довольно напыщенно. «Интересно, чего здесь больше – самолюбования или здравого смысла?» Илюшин пристально наблюдал за Вениамином. Он красовался, конечно. Легко красоваться, когда ты здоров. Но может быть, он не играл, говоря о том, что предпочел бы умереть, чем прийти к брату с протянутой рукой.