Тут он с самым важным видом откинулся на предупреждающе заскрипевшую спинку скамьи, как бы намекая, что сам он ничуть не хуже легендарного сыщика справился бы с этой задачей.
— Подразделения кое-где по деревням стояли, — вспомнил я позицию расчёта ПЗРК в оставленном Разбойном.
— Поверьте, молодой, человек, есть способы. Это же Север! Заполярье! Здесь один диспетчер моего уровня может за двенадцатичасовую рабочую смену свернуть горы, а два таких ветерана производственно-диспетчерской службы, как мы, ещё не списанные в музей, — он показал пальцем за спину в сторону площади, — могут за месяц сделать земной шар квадратным… Всё будет хорошо. Сейчас работаем с вами по бартеру, можно сказать, диким образом. Однако настанет время, когда комбинат и город, встав на ноги, поднимется сам и поднимет всех, кто в трудный час оказался рядом. Верите?
Такой рёв мёртвого поднимет! Только вот что-то никто не поднимается.
— Стоп! Ещё одно неуважительное обращение, и переговоры будут закончены. И больше не возобновятся, — предупредил я жёстко. — Не думаю, что Балога такой выверт одобрит, сотрудничество в ваших интересах.