— Не один ты мобилен, Ландур, я пушку ворую.
— Ага, рыбачил у плёса. Слышу, наверху двигатели шумят, хотя я и не понял сразу, что это самолёт. Летел он уже ниже километра, в стороне, над правым берегом, под углом к Енисею. Я как раз сеть собирал после проверки, переставляться хотел. Голову задрал, даже сеть выпустил. Один движок си-ильно дымил… как раз с моей стороны, ещё один, уже левый, взорвался на глазах, тут его и начало разворачивать на реку.
При мысли о неприятных особенностях подобного варианта развития событий я не мог отделаться от видения гнетущей ассоциации-картинки. Вот такой: с низкого мглистого неба ночного Красноярска свешивается кое-как просвечивающий через тучи шар полной Луны, клыкастые, в вязкой слюне, морды членов стаи молитвенно подняты к ночному светилу, и безлюдные набережные, по которым я топаю, безуспешно стараясь идти как можно тише, крадучись, временами оглашается протяжным предупреждающим воем.
Стволы и у других людей имеются, а ты не бронированный. Рано или поздно желание начнёт реализовываться, обязательно. Честно говоря, я такому идиоту совсем не завидую. Может быть, он уже и пожалел тысячу раз о содеянном, только кровник разбираться не будет. На то она и кровная месть, в общем-то.
— Тот тип тоже не пошёл в зачёт. Это был какой-то молодой байкер на клоунском скутере, катавшийся в районе затона судоремонтного завода. Он даже попытался отстреливаться из пистолета на звук, глупец. Однако ему, как и вам, хватило ума сразу же уйти из сектора. Два промаха за день! Есть, от чего расстроиться, не находите?
Вернувшись на «Бастере» от дебаркадера после первого раунда неудачных переговоров, я коротко рассказал о ходе довольно гнилого переругивания и препирательств участникам экспедиции, как и о предстоящем втором раунде поутру. Тогда же я принял решение: к берегу не вставать, охрану каравана усилить — в воздухе чувствовалось какое-то напряжение.