— Решёта, у тебя же есть рация? Скажи своим, чтобы у берега стояли, не надо им сюда ходить, поверь, — предупредил я. — А вода вашей будет, когда вы Енисей тяжёлой цепью перегородите, как турки черноморские проливы в древности.
— Нет, Игорь в посёлке, со мной Саша Васильев.
Когда выдвигаешься на дело в одиночку, то сразу максимально концентрируешься. Не отвлекаясь на заботу о ближних, и не надеешься ни на кого, кроме самого себя. Ты заострён, нацелен на выполнение задачи, постоянно собран, заранее зная степень возможной расплаты из-за ошибки, которую допустишь только сам, валить будет не на кого. И действительно, поначалу постоянная физическая нагрузка и работа мысли не дает расслабляться, и уж тем более скучать. Однако со временем начинает остро не хватать человеческого общения, особенно вербального. Если ты не конченный мизантроп, конечно. Ошибки неизбежно копятся, усталость и раздражение нарастают, а ни посоветоваться, ни помощи попросить не у кого… Даже толком жёстко высказаться не можешь, ведь никто не услышит! Так что долго бытовать или воевать одному плохо.
Приближающийся дождь был виден невооружённым взглядом. Косая сатинированная пелена частыми струями падала в ломаный абрис городской застройки, постепенно подходя к водной поверхности притихшего Енисея. Как по заказу, ровно через двадцать минут природа решила, что пора начинать и здесь. Уже не успеть по сухому, не рассчитал... +
— Средне, как обычно. Может, чуть побольше среднего, — а что мне ещё оставалось сказать, не прямо же сейчас расписывать в деталях эпизоды рейда!
На душе стало пусто и тоскливо. Очень неприятное чувство в очередной раз холодком обдало, у меня всегда так, когда серьёзно пугаюсь. Иногда ещё и предплечья чуть немеют. А вот коленки никогда не трясутся, повезло. Я перекинул автомат на грудь и выдернул из крепления на поясе более мощный фонарь, длинным лучом осветив самый дальний край поляны. Гадство, опять никого!