«Что ты всё бедненький да бедненький! Придумай уже что-нибудь другое!» — захотелось мне выпалить. Удержался.
— Книжек, говоришь, начитался? — с откровенной обидой переспросил он, перебирая губами, будто пытаясь выплюнуть несуществующий песок, такое же бывает после контузии. — Молод ты ещё, начальничек, чтобы судьёй быть, мало повидал. Стоят у меня такие книжки на полках, скрывать не буду, и фантастика всякая имеется. Но ты можешь их не читать, скоро сами всё увидите... Я тоже тебе кое-что скажу, по-книжному. На Шаманской как раз и прочувствуете всё наслаждение от обуявшего вас животного страха. Раз так выходит, то езжайте с богом, смелые. Возможно, такие ощущения вы испытываете в первый и последний раз.
— Точняком вошло! — Сашка, стоя почти на носу, хлопнул в ладоши и поднял большой палец. — Двух уделал, в натуре! Ха-ха, во ништяк!
— Это актуально? — усмехнулся Слава. — Ну, золото, ещё.
Котла не было. Хозяев тоже. Остались лоси.
С нашим подтёсовским старостой, Храмцовым Василием Яковлевичем, мы беседовали, сидя на скамейке перед роскошной березовой рощей, многие года встречающей приплывающие сюда пассажирские и грузовые суда. Все, кто здесь когда-либо побывал, отмечали красоту этих деревьев и ухоженность места.