Кофман, словно не расслышав совет хоть и подчинённого, но всё-таки брата, у выхода на крыло мостика рассматривал через оптику берег.
— Тогда и я подсумки сниму, дядя Лёша! — вспомнил пацан с азартом. — И ремень, пожалуй. Отстираю холодной водой, не впервой кровь отстирывать.
— Отлично. То есть, наше предложение вам неинтересно? Тогда какого лешего вы подскочили со всей красотой?
— Это так, — подтвердил Мозолевский. — Вообще-то там две популяции: одна с Енисея заходила до Майского, её в основном, уже прибрали. Другая живет от фактории и выше. Ещё на Белом Яру, есть такое местечко. Но её тоже староверы прибирали, ловить давали под контроль. Скандалов раньше много было… Потом браконьеров разогнали, в том числе и местные помогли, а разведчики всякие геологические, буровики да взрывники свалили. Там же нефть кругом искали! Говорили, что целая нефтяная провинция под тайгой и болотами лежит, сдурели с этой нефтью, что ты! Так что стерлядь в Сыме ещё водится, даже восстанавливается начала. Местная отличается от енисейской, приспособилась жить в реке с другими условиями: переменчивое русло, песчаные грунты, а на них нет типичного для неё корма.
В центре хозяйства — симпатичное центральное здание с зелёной крышей. Охраняемая закрытая забором территория, на которой предусмотрена бесплатная внутренняя парковка, большая площадка на берегу для отдыха народных масс, укомплектованная деревянными беседками под черепицей, имеется даже собственная мини-набережная с недавно построенной в заводи мариной. Есть, в общем, где посидеть, попить-поесть и погулять.
Пробормотав себе под нос что-то непонятное, староста покачал головой и опять хлопнул себя по карману кителя рукой с так и не прикуренной сигаретой.