«Салют» шёл первым, за ним катилась «Казанка». Никакой вежливости, караван ход не замедлил, сигнал не подал, догонят, урки, им разговор нужен не меньше нашего.
— Ну и объявили бы тебе штраф в тыщ-щи рублей, неуловимому мстителю, чтобы другим неповадно было! Гена, ты пойми, ведь такой музей по-разному можно организовать и подать.
— Чёрт с тобой, садись. Но без гонок и отсебятины, учти!
Напрасно авторитетные люди убеждали их, что по восточному ангарскому направлению в обозримом будущем никаких перспектив не просматривается, нет там своего Норильского комбината, не будет взаимовыгодной логистики и симбиоза. Сейчас свинец и цинк никому не нужен. Даже платиноиды Норникеля не нужны. Востребован будет норильский газ и нефть ближних месторождений, жидкое топливо и уголь Норильского Угольного разреза, добываемый в любом потребном количестве открытым способом. Тот уголь давно знаменит, в своё время эта марка считалась идеальной для пароходных котлов. Малая зольность, большая теплотворность. Правда, в обычных буржуйках его использовать нельзя, как и в печах из простого кирпича, быстро прогорают. Для котельных промышленного производства этот уголёк — отменное топливо.
— Принял, позывной «Самоед». Очень приятно, хотя ваш труп обрадовал бы меня ещё больше, это была бы хорошая охота. Кстати, на стадионе меня можете не искать, я в другом месте. Насколько я понимаю, на вы мы общаться не сможем?
— А всё равно жутко, простые люди порасшибались, не начальники. Они же без бомб летели, даже без винтовок, осматривали, эх... Я там три раза был, больше не хочу.