Девушка-изгой, отринувшая даже свою месть.
Нееее, староваты: большинству баб тут было далеко за сорок. ОЧЕНЬ далеко за сорок. Простая деревенская одежда строго покроя из грубой ткани, кожаные и деревянные колоши, гневные морщинистые лица и разнообразный садовый инвентарь в руках. Попадались среди них и относительно "свеженькие" экземпляры, лет чуть за тридцать, но и они выглядели совершенно непрезентабельно, на мой вкус.
В трактир мы вернулись только под утро и, продлив оплату этого клоповника у заспанного хозяина, завалились в номер с завернутой в длинный плащ Ларой и зевающей Доськой. Кроконяшку сюда, естественно, никто пускать не собирался - она и в стойле неплохо воюет с местными зверо-клопами, которые упорно стараются покусать зверюгу, но лишь встречают незавидную участь хрустящей закуски.
В то место, где я только что стояла, ударил тонкий луч света, а через мгновение мостовая вспучилась небольшим взрывом, разметавшим вокруг комья земли и осколки камней. Отбив клинком немногочисленные летящие в меня снаряды, я вытолкнула через поры кожи на руке одну порцию крови, сделав второй клинок, и еще две порции - на ногах, придав ей форму сапог.
Крови! Кровь кипит! Рвутся мышцы, крошатся кости!
- Ну, вот что вы за дикари такие? - раздался из дыма неожиданно ворчливый мужской голос, бьющий, однако по мозгам, не хуже коктейля "спящий засранец", ибо после такого хотелось только упасть, обосраться и свалить навечно к Морфею. - Я для кого, спрашивается, старался? Десять этажей отгрохал, отборных монстров понатыкал... и что в итоге?!