— Я коти-и-и-и! — тут же возмутился Кузьма. — Коти-и-и-и!
У меня от такого заявления окончательно челюсть отпала. Тон, который выбрал папа, подогревал ситуацию еще больше — отец был предельно строг.
— …! — снова доказал свое косноязычие рыжий.
Офигеть. Вот это… это просто офигеть что такое!
Я пожалела о своей покладистости едва вошла в деканат — в просторном, рассчитанном на добрую дюжину преподавателей помещении, не было никого, кроме профессора фон Глуна. Брюнет сидел в своем кресле и хмуро выстукивал кончиком карандаша по мраморной столешнице какой-то рваный ритм.
Твир с тихим рычанием вгрызся в очередной кусок колбасы, которую в моем мире назвали бы докторской, а я невольно улыбнулась. Кузя — классный! И вот чувствую — не такой вредный, как некоторые. Только пожрать любит.