– Женя, девочка моя, скажи, что я не ослышался и все понял верно? Вы что, с Ильей ждете ребенка?
– Нравитесь, Петрова, особенно с новым цветом волос. Чувствую, ведьминский костер по вас плачет. Так и хочется начать допрос с пристрастием. Итак, – математик отворачивается от залитой румянцем девушки и берет в руки мел, – дифференциальные исчисления и формула Тейлора. Прошу, Петрова, – бросает через плечо. – Разложите-ка мне данную функцию в вышеозначенный ряд… Напоминаю, будущие инженеры, – требовательно стучит ладонью о кафедру, – не теряем время и работаем самостоятельно. Через десять минут пройду проверю!
Закрыть за семью засовами. Потому что я едва не сорвался. Едва.
– Люков, если это шутка, то я ее не оценила. Пожалуйста, вызови для меня такси, я оплачу. Если тебе не сложно, конечно.
– Послушай, Илья, – вдруг говорю Люкову уже куда серьезней, воспользовавшись образовавшейся в разговоре паузой. Желая избавиться от мучающего меня стыда раз и навсегда. – Поверить не могу, что так просто напросилась к тебе в тот вечер, что наговорила разного. Мне очень неудобно, правда. Я уйду сегодня, вслед за мальчишками, но если ты позволишь, мне бы хотелось сделать для тебя что-нибудь посильное. Ведь денег ты не возьмешь, а чертежи, я видела, они слишком хороши, чтобы принять их от тебя просто так. Я на много не задержусь. Можно?
Кто я? Отца убивший, мать предавший и землю окропивший их слезами?.. Куда иду – земной наместник гада. Палач судьбы, которому наградой агония предсмертная была, души распятие и жизни угасанье. Куда?! Несчастный странник, раскаяньем низвергнутый в пучину, личину сбросивший постыдного греха… Куда?!