Мой шарф… Я не хочу, но улыбаюсь про себя мыслям девчонки: воробышек-воробышек, ты неисправима.
– Нет. Я отказалась принять кольцо, честно ответив, что не питаю к нему ответных чувств. Что… что лучше умру, чем стану его женой. Что он может хотеть, но его желание никогда не исполнится. И что его смех в ответ на мои слова – совсем не его победа надо мной, а моя, потому что он для меня навсегда останется пустым местом.
– Я выходил ненадолго, не думал, что ты придешь.
– А где? – искренне удивляется он, заставив меня засмеяться от такой неожиданно мужской непосредственности.
Яркие краски в мерцающей темноте. Ожившие фигуры драконов и чудо-птиц на шелковых стенах, тихая мелодия флейты… Претворению в жизнь смелых фантазий Босса впору бы позавидовать, если бы я не видел все это раньше. Воробышек восторженно замирает и ахает, оглядывает оживший свод, а я, как слепой, равнодушный к видимому миру щенок, тянусь за ней, подступая как можно ближе.
– Они смогли удивить меня, – признается Илья. – Сколько им?