– Ты задала четыре вопроса, любопытная птичка, я отвечу только на один.
Я смотрю на Большого Босса, на то, как он странно замер в ожидании ответа, впившись рукой в лацкан черного строгого пальто, и выше поднимаю подбородок.
– Петр, зачем столько перекладин? А если конь поранится или сбросит седока? – пугаюсь я грозного вида бело-синего препятствия в добрый человеческий рост, вставшего на пути всадника.
Она скрыла лицо под волосами, и даже когда я поднимаю ее, вздернув вверх за холодные плечи, прячет взгляд за плотно сомкнутыми веками…
– Я ведь говорила, что Люков тебя бросит, а ты не верила, – улыбается девушка. – Теперь вот радуюсь своей проницательности. Весь вечер в одном зале и надо же, ни одного взгляда Ильи в твою сторону. Бедная брошенная девочка! И не танцует она, и на парней не смотрит. Если так дело и дальше пойдет, как бы ручки на себя с горя не наложила. Подошла вот спросить: может, помочь чем?
– Успокойся, парень. Не шали. Ты заслужил.