– Роман Сергеевич, уважаемый, давайте обойдемся без фамильярности. Несколько часов пути ничего не меняют: я все еще вижу вас первый раз в жизни и не имею чести быть с вами на «ты». Пожалуйста, не мешайте мне говорить с дочерью!
– Да нет, Тань. С чего бы?.. Хотя, знаешь, – признаюсь нехотя, вспоминая свой приход в университет и испуганный взгляд преподавателя, – возможно, кое-кому стоило бы и повысить.
– Кофе сделай, Воробышек, крепкий, с сахаром. А после ковер за собой замой – тряпку найдешь в ванной. И разуйся уже, – цедит недовольно Люков, сдвигая меня с пути, возвращаясь в комнату. – Совести у тебя нет, пришла, наследила. Я не в хлеву живу, и ты не на вокзале, так что работай, птичка! Быстро и качественно, пока я добрый.
Воробышек тоже хорошо владеет мимикой, и я с радостью засчитываю за нами ничью.
– А что с ним? – внезапно настораживается парень.
– Что, мой брат, птичка? – бесцветно, как умеет только он, спрашивает парень. В отличие от тела, не допуская в голос и малейшего напряжения. И я решаюсь.