Только ее кожа касается моей, я сметаю к черту собственные барьеры, обхватываю девчонку за плечи и опрокидываю на постель. Нависаю сверху, подмяв под себя, запрокидываю птичке голову, останавливая на губах жадный взгляд, и провожу по ним большим пальцем, раскрывая для себя. И, наконец, приникаю ртом к той, кого так сильно хочу.
Я едва ли понимаю, о чем речь (обо мне или показалось?), а китаец уже смеется. Щурит глазки-щелочки, всплескивает себя довольно ладошками по пухлым бокам.
Сколько же я не стояла на коньках? Девять лет? Или чуть меньше? Но правду говорят: если однажды освоил езду на велосипеде, ты никогда не забудешь добытого вместе с шишками и ссадинами умения. Навык держаться на льду возвращается ко мне, и я уже смелее пробую лед.
– А то, – Люков разворачивается и толкает ко мне от прилавка забытую кем-то пустую тележку. – Давай, отрабатывай! – недвусмысленно говорит, хмуря лоб. – Я тебя не на променад вывел.
– Илья? – птичка стыдливо касается взглядом моего лица.
– Люков, при чем тут это? – спрашиваю устало, возвращая на парня взгляд. Не вполне догадываясь, к чему он клонит.