Я не обиделась. Если честно, вообще не поняла, на что чешуйчатая зараза намекает. Просто впервые с момента своего перехода на Полар и зачисления в Академию Стихий я посмотрела в окно и увидела… Я увидела город.
— Но там этажи, где живут преподаватели, — хмуро сказал он.
Я захлопнула рот и замолчала. Подождите. Этого не может быть. Это невозможно.
— А твир, как посмотрю, очень старался, — задумчиво произнес парень, разглядывая одну из старинных статуй. У статуи, кстати, нос был отбит, и мизинец на левой руке. — А еще он у тебя в бордовый окрасился… Знаешь, о чем это говорит?
Увлеченная этими мыслями, я не заметила, как мы вышли в огромный, мрачноватый зал. Потолки тут были до того высокими, что у меня голова закружилась, когда взглянула вверх. А потом тишину прорезал оглушительный противный вой, заставляя испуганно подпрыгнуть.
— Даш, а что там? — наконец, полюбопытствовал он.