— Вот именно, — невозмутимо сказал Канцлер. — Тут уж мы просто обязаны провести скрупулезные исследования. Я всегда старался допускать самые пессимистические версии…
…Обстановка в малой спальне, примыкавшей к Безымянной комнате, была, честное слово, исполнена семейного уюта: Яна в атласном домашнем халатике, с заплетенной наполовину косой, лежала на застеленной постели, с блаженно-бездумным выражением лица смотрела в потолок. Сварог курил в кресле, временами поглядывая на Яну. Она выглядела такой безмятежной, милой и домашней, что жаль было нарушать идиллию — но ничего не поделаешь, придется устроить легонькую моральную экзекуцию, чтобы не откладывать все на потом, а одним махом с ним покончить… Чтобы никаких неясностей не осталось. Он, правда, ломал голову, как перейти к делу.
Сварог прилетел в Фиарнол немедленно, предварительно велев беречь капитана, как зеницу ока, и до его прибытия не допрашивать. После чего занялся им сам. Капитан, порой постукивая зубами от ужаса, рассказывал, что это ремесло, смело можно сказать, в его роду наследственное: и дедушка им занимался, и папа, и двое дядей. Дедушке в свое время как-то посчастливилось свести «знакомство с загадочными моряками, плававшими под водой на странных штуках…»
— Сильванская горная береза! — воскликнул он.
— Ну, вот видите… Между прочим и между нами: дядюшка Элвар в Каталауне порой и не такие номера откалывает, причем не для пользы какого-то дела, а исключительно для развлечения…
Серебряный сестерций = 10 медным сестерциям = 200 медным грошам.